Историй о посмертном опыте людей, перенесших клиническую смерть, очень много. Известная книга Моуди в свое время стала бестселлером. Немало свидетельств приводят и многочисленные русскоязычные авторы. Однако, книга Морица Роолингза «За порогом смерти» существенно от них отличается по той причине, что Роолингз был известным врачом-кардиологом в Теннесси (США), который лично много раз возвращал к жизни людей, находившихся в клинической смерти. Интересно, что сам Мориц был человеком равнодушным к религии, но радикально пересмотрел свои взгляды на христианство после приведенной ниже истории:
Сам я всегда полагал, что смерть это не более как физическое угасание, и подтверждением того была моя собственная жизнь. Однако, теперь я был вынужден изменить свои взгляды в корне, и таким образом пересмотреть всю свою жизнь, и мало что нашел в ней утешительного. Я увидел, что это и в самом деле небезопасно — умирать!
Переворот в моих убеждениях явился следствием происшествия уже упомянутого мною, и вот с чего все это для меня началось. Однажды я попросил одного из моих пациентов пойти на процедуру, которую мы называем «проверкой на стресс» и которая позволяет определить состояние грудной клетки больного. Во время этой процедуры мы даем пациенту определенную нагрузку и одновременно регистрируем удары сердца. Посредством тренажера удается стимулировать движения больного так, что от ходьбы он постепенно переходит к бегу. Если симметрия на электрокардиограмме в процессе таких упражнений нарушается, то это означает, что грудные боли у пациента наверняка возникают вследствие сердечных нарушений, что является начальной стадией стенокардии.
Этот пациент — бледный сорокавосьмилетний мужчина — служил деревенским почтальоном. Среднего телосложения, темноволосый и с приятной наружностью. К несчастью, в начатой процедуре ЭКГ не только «сбилась», но и показала полную остановку сердца. Он упал на пол у меня в кабинете и начал медленно умирать.
Это не была даже мерцательная аритмия, а именно остановка сердца. Желудочки сократились, и сердце безжизненно остановилось.
Приложив к его груди ухо, я не мог ничего услышать. Не прощупывался пульс и слева от адамова яблока. Он раз или два вздохнул и замер окончательно. Мышцы сжались в безвольных конвульсиях. Тело начинало приобретать синюшный цвет.
Это случилось около полудня, но, хотя в клинике кроме меня работало еще шесть докторов, всё они ушли в другой госпиталь на вечерний обход. Оставались только медсестры — однако они не растерялись и поведение их заслуживает похвалы.
Пока я производил закрытый массаж сердца, надавливая на грудную клетку пациента, одна из медсестер начала искусственное дыхание изо рта в рот. Другая сестра принесла облегчавшую эту процедуру дыхательную маску. Третья подкатила запасную коляску с оборудованием электрокардиостимулятора Но, ко всеобщему огорчению, сердце не подавало никаких признаков жизни…
Я ввел провода стимулятора в крупную вену ниже ключицы — ту, что непосредственно идет в сердце. Один конец провода был введен в венозную систему и оставлен свободным внутри сердечной мышцы. Другой его конец соединялся с маленькой энергобатареей — приспособлением, регулирующим деятельность сердца и не дающим ему остановиться.
Пациент начал приходить в себя. Однако стоило мне по какой-либо причине прервать ручной массаж грудной клетки, больной вновь терял сознание и его дыхательная деятельность прекращалась — смерть наступала вновь.
Всякий раз, когда его жизнедеятельные функции восстанавливались, этот человек пронзительно кричал: «Я в аду!» Он был донельзя перепуган и умолял меня о помощи. Я очень боялся, что он умрет, но еще больше меня испугало упоминание об аде, о котором кричал он, и где самого меня не было. Этот случай стал для меня причиной написания данной книги.
В этот момент я услышал от него довольно странную просьбу: «Не останавливайтесь!» Дело в том, что пациенты, которых мне до сих пор приходилось реанимировать, первым делом обычно говорили мне, как только к ним возвращалось сознание: «Прекратите терзать мою грудь, вы делаете мне больно!» И это вполне понятно — у меня достаточно силы, так что при закрытом массаже сердца я иногда ломаю ребра. И все же этот пациент говорил мне: «Не переставайте!»
Лишь в тот момент, когда я глянул на его лицо, меня охватила настоящая тревога. Выражение его лица было гораздо хуже, чем в момент смерти. Лицо искажала жуткая гримаса, олицетворявшая ужас, зрачки расширены, и сам он дрожал и обливался потом,- словом, все это не поддавалось описанию.
Далее произошло следующее — он широко открыл глаза и сказал: «Вы не понимаете? я в аду! Когда вы перестаете делать массаж, я оказываюсь в аду. Не давайте мне туда возвращаться!»
Привыкнув к пациентам, находившимся в подобных эмоциональных стрессах, я не обратил на его слова никакого внимания и помню, как сказал ему: «Я занят, не мешайте мне с вашим адом, пока я не уберу на место стимулятор».
Но человек говорил это серьезно, и до меня наконец дошло, что беспокойство его было неподдельно. Он находился в такой степени панического ужаса, подобной которой мне никогда не приходилось видеть ранее. В результате я начал действовать с лихорадочной быстротой. Между тем, за это время пациент еще три или четыре раза терял сознание и вновь впадал в состояние клинической смерти.
Наконец, после нескольких таких эпизодов он спросил меня: «Как сделать, чтобы мне выбраться из ада?» И я, вспомнив, что когда-то приходилось учить в Воскресной школе, сказал ему, что Единственный, Кто может заступиться за него, это Иисус Христос.
Тогда он сказал: «Я не знаю, как это правильно сделать. Помолитесь за меня».
Помолиться за него! Сколько нервов! Я ответил, что я врач, а не проповедник.
Но он повторил: «Помолитесь за меня!»
Я понял, что выбора у меня нет — это была предсмертная просьба. И вот, пока мы работали,- прямо на полу — он повторял за мной мои слова. Это была очень простенькая молитва, поскольку до сих пор в этом отношении у меня не было никакого опыта. Вышло что-то примерно следующее:
Господь мой Иисус Христос!
Прошу Тебя спасти меня из ада.
Прости мои прегрешенья.
Я всю жизнь буду следовать Тебе.
Если я умру, то хочу пребывать па Небесах.
Если останусь жить, то навсегда буду верен Тебе.
Наконец, состояние больного стабилизировалось, и его отвезли в палату. Я пришел домой, сдунул пыль с Библии и принялся за чтение, желая найти там точное описание ада.
В моей медицинской практике смерть всегда являлась делом обыденным, и я считал ее простым прекращением жизнедеятельности, которое не влечет за собой какой-либо последующей опасности или угрызений совести. Однако теперь я был убежден, что за всем этим кроется что-то еще. В Библии о смерти говорилось как о конечном уделе каждого. Все мои взгляды требовали пересмотра, и мне необходимо было расширить свои познания. Иначе говоря, я искал ответ на вопрос, который подтвердил бы истинность Писания. Я обнаружил, что Библия — это не просто историческая книга.
Каждое слово проходило в самое сердце и оказывалось верным. Я решил, что мне необходимо начать лучше и внимательнее изучать ее.
Пару дней спустя, я подошел к своему пациенту, желая расспросить его. Подсев к изголовью, я попросил его припомнить, что он на самом деле видел в том аду. Был ли там огонь? Какой из себя дьявол, и были ли у него вилы? Что все это напоминает, и с чем ад можно сравнить?
Пациент пришел в изумление: «О чем вы говорите, что за ад? Я не помню ничего подобного». Мне пришлось подробно объяснять ему, напоминая каждую деталь, описанную им два дня назад: и то, как он лежал на полу, и стимулятор, и реанимацию. Но несмотря на все мои усилия, ничего плохого о своих ощущениях пациент припомнить не мог. По всей видимости, переживания, которые ему пришлось испытать, были столь ужасны, столь отвратительны и болезненны, что мозг его был не в состоянии справиться с ними, так что впоследствии они были вытеснены в подсознание.
Между тем, этот человек неожиданно стал верующим. Теперь он — ревностный христианин, хотя до этого в церковь заходил лишь случайно. Будучи крайне скрытным и застенчивым, все же он стал непосредственным свидетелем Иисуса Христа. Он также не забыл нашу молитву и то, как он раз или два «терял сознание». Пережитого в аду он по-прежнему не помнит, но говорит, что видел как бы сверху, с потолка, тех, кто находился внизу, наблюдая, как они работали над его телом.
Кроме того, он помнит встречу со своей покойной матерью и покойной мачехой в один из таких эпизодов умирания. Местом встречи было узкое ущелье, полное прекрасных цветов. Он видел и других покойных родственников. Ему было очень хорошо в той долине с яркой зеленью и цветами, и он добавляет, что вся она была освещена очень сильным лучом света. Свою покойную мать он «увидел» впервые, так как умерла она двадцати одного года, когда ему было всего пятнадцать месяцев, и отец его вскоре женился вторично, а ему никогда не показывали даже фотографии его матери. Однако, несмотря на это он сумел выбрать ее портрет из множества других, когда его тетка, узнав о случившемся, принесла для проверки несколько семейных фотографий. Ошибки не было — те же каштановые волосы, те же глаза и губы — лицо на портрете было копией виденного им. И там ей все еще был двадцать один год. Что виденная им женщина была его матерью, не оставалось никаких сомнений. Он был поражен — не менее поразительным это событие оказалось и для его отца.
Таким образом, все это может служить объяснением того парадокса, что в литературе описываются только «хорошие впечатления». Дело в том, что если пациента опросить не сразу после реанимации, то плохие впечатления изглаживаются из памяти, и остаются только хорошие.
Дальнейшие наблюдения должны будут подтвердить это открытие, сделанное врачами в палатах интенсивной терапии, а самим врачам следует найти в себе мужество обратить внимание на исследование духовных феноменов, что они могут сделать опросив пациентов сразу же после их реанимации. Так как лишь одна пятая вернувшихся к жизни больных рассказывает о пережитом, то многие такие интервью могут оказаться бесплодными. Если же поиски наконец увенчаются успехом, то их результаты можно будет сравнить с жемчужиной, которую считали безделушкой, найденной в груде мусора. Именно такие «жемчужины» избавили меня от мрака неведения и скептицизма и привели к убеждению, что там, за пределами смерти, есть жизнь, и жизнь эта — не всегда сплошная радость…
Хотелось бы подчеркнуть, что в противоположность большинству опубликованных сообщений о жизни после смерти, не все посмертные ощущения радостны, — кроме Рая существует также и ад! После того, как я сам наконец осознал всю реальность этого явления, я приступил к анализу материала, касающегося неприятных посмертных ощущений,- материала, который, по всей видимости, от других исследователей ускользал. Думаю, что происходило это по той причине, что такими исследователями зачастую являлись психиатры — то есть люди, лично не занимающиеся реанимацией больных. У них отсутствовала возможность находиться рядом с больным в тот момент, когда он переживал это состояние. Неприятные впечатления испытывались пациентами у меня в кабинете во время реанимации по меньшей мере не реже чем приятные. Права ли в таком случае Библия? Лично для меня этот вопрос однозначен".
Свидетельство Морица Роолингза очень интересно! Он как практикующий врач-реаниматолог утверждает, что не просто неприятный, но и крайне болезненный послесмертный опыт встречается во врачебной практике не реже, чем опыт позитивный.
Причина, почему люди об этом мало говорят – такой опыт, подобно кошмарным снам, очень быстро вытесняется в подсознание. Многие также могут утаивать свой опыт из-за боязни прослыть «ненормальными» или «чудаками» и из-за страха потерять своих друзей. Кроме того, нам вообще несвойственно делиться тяжелыми переживаниями, особенно с посторонними.
Закончить хочу таким библейским текстом: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Иоан.3:36).
Истории о посмертном опыте людей, перенесших клиническую смерть ⇐ Доказательства жизни после жизни
1637391600
Anonymous
Историй о посмертном опыте людей, перенесших клиническую смерть, очень много. Известная книга Моуди в свое время стала бестселлером. Немало свидетельств приводят и многочисленные русскоязычные авторы. Однако, книга Морица Роолингза «За порогом смерти» существенно от них отличается по той причине, что Роолингз был известным врачом-кардиологом в Теннесси (США), который лично много раз возвращал к жизни людей, находившихся в клинической смерти. Интересно, что сам Мориц был человеком равнодушным к религии, но радикально пересмотрел свои взгляды на христианство после приведенной ниже истории:
Сам я всегда полагал, что смерть это не более как физическое угасание, и подтверждением того была моя собственная жизнь. Однако, теперь я был вынужден изменить свои взгляды в корне, и таким образом пересмотреть всю свою жизнь, и мало что нашел в ней утешительного. Я увидел, что это и в самом деле небезопасно — умирать!
Переворот в моих убеждениях явился следствием происшествия уже упомянутого мною, и вот с чего все это для меня началось. Однажды я попросил одного из моих пациентов пойти на процедуру, которую мы называем «проверкой на стресс» и которая позволяет определить состояние грудной клетки больного. Во время этой процедуры мы даем пациенту определенную нагрузку и одновременно регистрируем удары сердца. Посредством тренажера удается стимулировать движения больного так, что от ходьбы он постепенно переходит к бегу. Если симметрия на электрокардиограмме в процессе таких упражнений нарушается, то это означает, что грудные боли у пациента наверняка возникают вследствие сердечных нарушений, что является начальной стадией стенокардии.
Этот пациент — бледный сорокавосьмилетний мужчина — служил деревенским почтальоном. Среднего телосложения, темноволосый и с приятной наружностью. К несчастью, в начатой процедуре ЭКГ не только «сбилась», но и показала полную остановку сердца. Он упал на пол у меня в кабинете и начал медленно умирать.
Это не была даже мерцательная аритмия, а именно остановка сердца. Желудочки сократились, и сердце безжизненно остановилось.
Приложив к его груди ухо, я не мог ничего услышать. Не прощупывался пульс и слева от адамова яблока. Он раз или два вздохнул и замер окончательно. Мышцы сжались в безвольных конвульсиях. Тело начинало приобретать синюшный цвет.
Это случилось около полудня, но, хотя в клинике кроме меня работало еще шесть докторов, всё они ушли в другой госпиталь на вечерний обход. Оставались только медсестры — однако они не растерялись и поведение их заслуживает похвалы.
Пока я производил закрытый массаж сердца, надавливая на грудную клетку пациента, одна из медсестер начала искусственное дыхание изо рта в рот. Другая сестра принесла облегчавшую эту процедуру дыхательную маску. Третья подкатила запасную коляску с оборудованием электрокардиостимулятора Но, ко всеобщему огорчению, сердце не подавало никаких признаков жизни…
Я ввел провода стимулятора в крупную вену ниже ключицы — ту, что непосредственно идет в сердце. Один конец провода был введен в венозную систему и оставлен свободным внутри сердечной мышцы. Другой его конец соединялся с маленькой энергобатареей — приспособлением, регулирующим деятельность сердца и не дающим ему остановиться.
Пациент начал приходить в себя. Однако стоило мне по какой-либо причине прервать ручной массаж грудной клетки, больной вновь терял сознание и его дыхательная деятельность прекращалась — смерть наступала вновь.
Всякий раз, когда его жизнедеятельные функции восстанавливались, этот человек пронзительно кричал: «Я в аду!» Он был донельзя перепуган и умолял меня о помощи. Я очень боялся, что он умрет, но еще больше меня испугало упоминание об аде, о котором кричал он, и где самого меня не было. Этот случай стал для меня причиной написания данной книги.
В этот момент я услышал от него довольно странную просьбу: «Не останавливайтесь!» Дело в том, что пациенты, которых мне до сих пор приходилось реанимировать, первым делом обычно говорили мне, как только к ним возвращалось сознание: «Прекратите терзать мою грудь, вы делаете мне больно!» И это вполне понятно — у меня достаточно силы, так что при закрытом массаже сердца я иногда ломаю ребра. И все же этот пациент говорил мне: «Не переставайте!»
Лишь в тот момент, когда я глянул на его лицо, меня охватила настоящая тревога. Выражение его лица было гораздо хуже, чем в момент смерти. Лицо искажала жуткая гримаса, олицетворявшая ужас, зрачки расширены, и сам он дрожал и обливался потом,- словом, все это не поддавалось описанию.
Далее произошло следующее — он широко открыл глаза и сказал: «Вы не понимаете? я в аду! Когда вы перестаете делать массаж, я оказываюсь в аду. Не давайте мне туда возвращаться!»
Привыкнув к пациентам, находившимся в подобных эмоциональных стрессах, я не обратил на его слова никакого внимания и помню, как сказал ему: «Я занят, не мешайте мне с вашим адом, пока я не уберу на место стимулятор».
Но человек говорил это серьезно, и до меня наконец дошло, что беспокойство его было неподдельно. Он находился в такой степени панического ужаса, подобной которой мне никогда не приходилось видеть ранее. В результате я начал действовать с лихорадочной быстротой. Между тем, за это время пациент еще три или четыре раза терял сознание и вновь впадал в состояние клинической смерти.
Наконец, после нескольких таких эпизодов он спросил меня: «Как сделать, чтобы мне выбраться из ада?» И я, вспомнив, что когда-то приходилось учить в Воскресной школе, сказал ему, что Единственный, Кто может заступиться за него, это Иисус Христос.
Тогда он сказал: «Я не знаю, как это правильно сделать. Помолитесь за меня».
Помолиться за него! Сколько нервов! Я ответил, что я врач, а не проповедник.
Но он повторил: «Помолитесь за меня!»
Я понял, что выбора у меня нет — это была предсмертная просьба. И вот, пока мы работали,- прямо на полу — он повторял за мной мои слова. Это была очень простенькая молитва, поскольку до сих пор в этом отношении у меня не было никакого опыта. Вышло что-то примерно следующее:
Господь мой Иисус Христос!
Прошу Тебя спасти меня из ада.
Прости мои прегрешенья.
Я всю жизнь буду следовать Тебе.
Если я умру, то хочу пребывать па Небесах.
Если останусь жить, то навсегда буду верен Тебе.
Наконец, состояние больного стабилизировалось, и его отвезли в палату. Я пришел домой, сдунул пыль с Библии и принялся за чтение, желая найти там точное описание ада.
В моей медицинской практике смерть всегда являлась делом обыденным, и я считал ее простым прекращением жизнедеятельности, которое не влечет за собой какой-либо последующей опасности или угрызений совести. Однако теперь я был убежден, что за всем этим кроется что-то еще. В Библии о смерти говорилось как о конечном уделе каждого. Все мои взгляды требовали пересмотра, и мне необходимо было расширить свои познания. Иначе говоря, я искал ответ на вопрос, который подтвердил бы истинность Писания. Я обнаружил, что Библия — это не просто [url=https://istoria.win/]историческая[/url] книга.
Каждое слово проходило в самое сердце и оказывалось верным. Я решил, что мне необходимо начать лучше и внимательнее изучать ее.
Пару дней спустя, я подошел к своему пациенту, желая расспросить его. Подсев к изголовью, я попросил его припомнить, что он на самом деле видел в том аду. Был ли там огонь? Какой из себя дьявол, и были ли у него вилы? Что все это напоминает, и с чем ад можно сравнить?
Пациент пришел в изумление: «О чем вы говорите, что за ад? Я не помню ничего подобного». Мне пришлось подробно объяснять ему, напоминая каждую деталь, описанную им два дня назад: и то, как он лежал на полу, и стимулятор, и реанимацию. Но несмотря на все мои усилия, ничего плохого о своих ощущениях пациент припомнить не мог. По всей видимости, переживания, которые ему пришлось испытать, были столь ужасны, столь отвратительны и болезненны, что мозг его был не в состоянии справиться с ними, так что впоследствии они были вытеснены в подсознание.
Между тем, этот человек неожиданно стал верующим. Теперь он — ревностный христианин, хотя до этого в церковь заходил лишь случайно. Будучи крайне скрытным и застенчивым, все же он стал непосредственным свидетелем Иисуса Христа. Он также не забыл нашу молитву и то, как он раз или два «терял сознание». Пережитого в аду он по-прежнему не помнит, но говорит, что видел как бы сверху, с потолка, тех, кто находился внизу, наблюдая, как они работали над его телом.
Кроме того, он помнит встречу со своей покойной матерью и покойной мачехой в один из таких эпизодов умирания. Местом встречи было узкое ущелье, полное прекрасных цветов. Он видел и других покойных родственников. Ему было очень хорошо в той долине с яркой зеленью и цветами, и он добавляет, что вся она была освещена очень сильным лучом света. Свою покойную мать он «увидел» впервые, так как умерла она двадцати одного года, когда ему было всего пятнадцать месяцев, и отец его вскоре женился вторично, а ему никогда не показывали даже фотографии его матери. Однако, несмотря на это он сумел выбрать ее портрет из множества других, когда его тетка, узнав о случившемся, принесла для проверки несколько семейных фотографий. Ошибки не было — те же каштановые волосы, те же глаза и губы — лицо на портрете было копией виденного им. И там ей все еще был двадцать один год. Что виденная им женщина была его матерью, не оставалось никаких сомнений. Он был поражен — не менее поразительным это событие оказалось и для его отца.
Таким образом, все это может служить объяснением того парадокса, что в литературе описываются только «хорошие впечатления». Дело в том, что если пациента опросить не сразу после реанимации, то плохие впечатления изглаживаются из памяти, и остаются только хорошие.
Дальнейшие наблюдения должны будут подтвердить это открытие, сделанное врачами в палатах интенсивной терапии, а самим врачам следует найти в себе мужество обратить внимание на исследование духовных феноменов, что они могут сделать опросив пациентов сразу же после их реанимации. Так как лишь одна пятая вернувшихся к жизни больных рассказывает о пережитом, то многие такие интервью могут оказаться бесплодными. Если же поиски наконец увенчаются успехом, то их результаты можно будет сравнить с жемчужиной, которую считали безделушкой, найденной в груде мусора. Именно такие «жемчужины» избавили меня от мрака неведения и скептицизма и привели к убеждению, что там, за пределами смерти, есть жизнь, и жизнь эта — не всегда сплошная радость…
Хотелось бы подчеркнуть, что в противоположность большинству опубликованных сообщений о жизни после смерти, не все посмертные ощущения радостны, — кроме Рая существует также и ад! После того, как я сам наконец осознал всю реальность этого явления, я приступил к анализу материала, касающегося неприятных посмертных ощущений,- материала, который, по всей видимости, от других исследователей ускользал. Думаю, что происходило это по той причине, что такими исследователями зачастую являлись психиатры — то есть люди, лично не занимающиеся реанимацией больных. У них отсутствовала возможность находиться рядом с больным в тот момент, когда он переживал это состояние. Неприятные впечатления испытывались пациентами у меня в кабинете во время реанимации по меньшей мере не реже чем приятные. Права ли в таком случае Библия? Лично для меня этот вопрос однозначен".
Свидетельство Морица Роолингза очень интересно! Он как практикующий врач-реаниматолог утверждает, что не просто неприятный, но и крайне болезненный послесмертный опыт встречается во врачебной практике не реже, чем опыт позитивный.
Причина, почему люди об этом мало говорят – такой опыт, подобно кошмарным снам, очень быстро вытесняется в подсознание. Многие также могут утаивать свой опыт из-за боязни прослыть «ненормальными» или «чудаками» и из-за страха потерять своих друзей. Кроме того, нам вообще несвойственно делиться тяжелыми переживаниями, особенно с посторонними.
Закончить хочу таким библейским текстом: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Иоан.3:36).
[img]https://sun9-58.userapi.com/impg/kSGx_VwpIInXLQ8a3JqLZNMMTyXW8f38azF_tg/eMaNiTCgVcw.jpg?size=604x401&quality=96&sign=9a5f17ccb742442b2f39387473b9c743&c_uniq_tag=4t2TauHnEoPIy5oG-sSBU4kTDxSu9-c_ZLef6rbCp-Q&type=album[/img]
-
- Похожие темы
- Ответы
- Просмотры
- Последнее сообщение
-
-
Смерть - это радость!
Гость » » в форуме БеседкаКажется просто: перешел человек в тот мир, умер, и живи там, не зная земных ограничений и условий. Но это только кажется. Если человеку никто не сказал о том мире и если сам он о нем никогда не думал, то даже в случае признания бессмертия он будет продолжать там делать все то, что он делал на... - 0 Ответы
- 9171 Просмотры
-
Последнее сообщение Гость
-
-
-
Прочитал "Смерть Ивана Ильича" Толстого. Вещь сильная. И с психологической...
Anonymous » » в форуме БеседкаПрочитал Смерть Ивана Ильича Толстого. Вещь сильная. И с психологической точки зрения, и с литературной. Посмертные переживания умирающего, удивительно, откуда Толстой это узнал. Описано прям изнутри, как будто сам писатель клиническую смерть пережил. Есть мнение, когда в Севастополе воевал, в... - 0 Ответы
- 8339 Просмотры
-
Последнее сообщение Anonymous
-
-
-
"Смерть Ивана Ильича" Толстого
Anonymous » » в форуме БеседкаПрочитал Смерть Ивана Ильича Толстого. Вещь сильная. И с психологической точки зрения, и с литературной. Посмертные переживания умирающего, удивительно, откуда Толстой это узнал. Описано прям изнутри, как будто сам писатель клиническую смерть пережил. Есть мнение, когда в Севастополе воевал, в... - 0 Ответы
- 20432 Просмотры
-
Последнее сообщение Anonymous
-